Лейтмотив

мыслей так много, что нет ни одной

Мир стоит на костях мертвеца

А мы подобно трупным мухам, множимся и поедаем его гниющую плоть.

Чтобы создать Мир, нужна первозданная материя. Таковой стал мёртвый Демиург Ат'тол. Конечно, живым, что мыслят лишь двумя категориями существования тела, не дано до конца осознать, какую участь постиг Ат'тол, плоть которого стала Всем, включая их самих.

В отдалённых от жизни холодных пустошах, где небо полностью лишено всяких звёзд, можно наблюдать переливчатое слабое сияние подобное перистым облакам, неразличимое в других краях мира из-за света прочих небесных тел. Сияние, что видно сквозь закрытые глаза, и есть доказательство, что мертвец, на ком зиждиться вселенная, мёртв в другой форме нежели существа копошащиеся в теле Ат'тола.

В эпоху созидания, прочие Демиурги предавали форму мертвецу. В первую очередь, была создана Твердь отделяющая материю от Эфира. Но само основание мира - твердь стремилась распасться и от этого всякий созданный объект подвергался более интенсивному воздействию эфира, что разрушало его до первичной нестабильной материи. Разрушительную энергию, что несёт своим светом эфир называют энтропию. Процесс, что пытается вернуть Ат'тола в его состояние до смерти. И даже саркофаг из тверди не в силах противостоять распаду в полной мере.

Как можно судить, по реликтам от прочих работ (как например мясной лес, или первичный камертон) всего было двенадцать Начал. Демиурги манипулировали материей и законами по которой эта материя существует добиваясь результатов столь причудливых, что без постоянного поддержания наблюдения за созданием и твердью, эфир быстро раскладывал творение на первичную материю. Каждая такая неудача приводила к уходу из мира наиболее слабых волей Демиургов. И каждая следующая вселенная становилась стабильнее предыдущей.

Первичная материя, гниющая плоть Ат'тола, бесформенна и хаотична, пока голос Демиурга колебанием своим не предавал ей живую стабильность. Каждый объект в мире есть группа запечатанных слов в самых маленьких кирпичиках материи из возможных. Мир - это песня Демиургов ибо последовательности колебаний голосов предававших форму вселенной мелодична для уха живых.

Вскоре была придумана основа стабильности реальности - наблюдатель. Пока существует тот, кто следит за материей впитывая в себя, словно губка, излучение эфира, вселенная сохраняет форму преданную ей создателем и энтропия направлена уже не на саму материю, а на того, кто следит за ней, а уже после его исчезновения, принимается за разрушение реальности.

Демиурги были всемогущи, но не вездесущи. Стоило отлучится от своего творения, как начинался его распад. Ведь сам мир был построен на гниющем трупе Демиурга и шум просачивающегося с течением времени эфира заглушал слова Создателей. На пятой итерации мира были созданы первые Ду́хи - существа привязанные к материи и контролирующие её стабильность. И прежде белая твердь стала чёрной и свет, что излучал эфир сжался до звёзд находящихся в зените над духами и Демиургами.

Так работа Демиургов сократилась с создания и наблюдения только до создания, что было им очень по нраву. Духи же были безвольными созданиями, что могли в малой степени воздействовать лишь на ту материю к которой они были привязаны. Под действием энтропии духи с течением времени выветривались волнами эфира из самой реальности и уже потом эфир приступал к разрушению материи у которой ещё недавно был хранитель.

Пятая вселенная просуществовала дольше предыдущих четырёх вместе взятых, но всё равно распалась до первичной материи после ухода последнего духа. Чтобы не допустить смерть духов в новых итерациях вселенных. В Начале каждого из миров один из Демиургов отдаёт себя на создание Хранителей, что будут иметь подобно Демиургам невосприимчивость к волнам эфира. Но Демиург, что стал многим уже никогда не будет вновь собран. Его жертва запечатляется в реальности мира тем, что вся вселенная несёт Его имя.

Шестой мир звался - Э'сун. В его время Демиурги научились создавать воду, землю и воздух. Живым не дано постичь как выглядели первые пять миров, но с шестого мира начался процесс созидания привычной нам вселенной. Каждый следующий мир был многообразнее предыдущего.

Но всегда происходил раскол меж Демиургов на тех кто хотел сохранить старый мир и тех, кто видел предел возможностей заданных ими первичных законов в Начале мира. И каждый раз шла война между Демиургами приводящая к победе нового над старым. Ведь чтобы разрушить мир, следовало всего навсего поглотить Духов-Хранителей и энтропия сделает свой дело сведя всё к чистому листу. После поглощения Духов - Демиурги, что хотели перемен становились сильнее и консерваторы ничего не могли противопоставить им.Многие покидали пределы тверди. Многие признавали новые правила и участвовали в создании нового мира.

Так к двенадцатому миру осталось лишь семь Демиургов. Один из которых стал плотью для духов и дал название новому миру - Тен'по.

Если у бульбапанка и есть саундтрек, то это именно электро-цимбалы. Что за чудесные звуки. Только вообразите роке-н-рольщика из "Безумного Макса", на электро-цимбалах, что заводит весь отряд рейдеров на беспредел. Воля ад люду - так вообще музыкальная хоругвь мародёров против мирного люда. 10 из 10.

Ѧ выклаў адну мѥлодыю з ЕР у свої тэлѥграм-канал)

Таксама ѧ сѫньнѧ напісаў мѥлодыю длѧ другога альбома мѥлодыї)

Послушайте!

Ведь, если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно?

Мириады звёзд раскинулись в мире. Звездочёты, что составляют атласы небесных карт, с лёгкостью видят в расположении светил очертания суши, лесные массивы, города и пустыни.

В разнице силы и цвета звезды, можно многое сказать об её обладателе: тусклые, едва различимые друг от друга, изумрудные пятнышки, что слипаются в единые туманности - принадлежат лесам и лугам. Жёлтые, яркие, мерцающие в такт сердцебиению своего носителя, звёзды - принадлежат живым. Большие и совершенно непредсказуемого цвета звёзды, что видны даже в городах полных света - сияют над теми, кто на голову выше мирской жизни - Духам, Богам, Царям.

Куда пойдёт живой, туда последует звезда. А потому работа звездочётов состоит не только в подсчёте ныне живущих, но и отслеживании их странствий.

Самая яркая звезда, что движется по небосклону и своим белым светом затмевает все прочие светила - принадлежит одному из последних Демиургов, что не покинул этот мир. Его имя и имя звезды, звучит едино для каждого, ведь его существование является той осью, на которой держится весь мир. Сэwи. Даже с закрытыми глазами , живые видят Сэwи, ведь его естество выше чем просто материя. Его существование отпечатывается в самой вселенной и каждый знает, что имя ему Сэwи и он там, где он есть.

Долетая до края мира, Сеwи входит в собственное светило и там проводит ночь. На следующий день его путь продолжается вновь. Так стороны света - восток и запад, чередуются местами раз в день, но так было не всегда. Некогда Сеwи объезжал весь Мир по окружности без перерыва. И был всегда восток. И был всегда запад. И вся земля, что сейчас под властью вечной тьмы была живородящей. Но после исхода многих Демиургов - Сеwи стал проезжать мир насквозь. Под благословением его света осталась лишь узкая полоса, что теперь единственная благословленная светом ось мира.

Бегство живых из областей пришедшей тьмы стало эпохой перемалыванием народов. Да же спустя века, отголоски переселения столь больших групп живых сохраняют трудности с перенаселением и мирным сосуществованием на оставшихся кусках ещё пригодной для жизни земли. Те же немногие, что остались в землях вечной ночи вскоре стали подобны Демиургу Ат'толу, труп которого стал основанием мира, а сам свет его подобен перистым облакам. Так и эти живые находятся на границе между жизнью и смертью и лишь торговля, да семафорные башни построенные в недавнем прошлом, поддерживают в этом тёмном краю, свет жизни.

В ночь, когда Сеwи покидает мир и нет больше верховного наблюдателя за белым светом, власть тех немногих, чьи светила ярче прочих, особенно расцветает. Именно ночью народы центрального моря кровью и огнём вдыхают в жизнь в павшего Демиурга - Мр'ою. Его красная звезда озаряет тусклым светом мир покинутый его последним Демиургом. Свет Мр'ои - не постоянен и бывает лишь немногим ярче самого влиятельного из Богов. Но в ночь Мр'ои, священный праздник морского народа - кровавый свет затмевает весь мир. Яркость Мр'ои в ту ночь, столь велика, что может затмить даже Сеwи, если бы Он не покидал мир еженочно.

После смерти носителя, звезда медленно тускнеет, пока вовсе не гаснет. Процесс увядания звезды напрямую связан с памятью о том, кто был рождён под ней. Так легендарные герои и после векового послесмертия, ярко освещают небосвод и служат верными ориентирами для каждого путешественника.

Вот, что знает каждый житель мира, который построен на костях павших Демиургов. Вот, как загораются и гаснут звёзды.

Зарисовка о живых-что-носят-бересту-на-ногах

На опушке леса одиноко раскинулся вяз. От прочих деревьев он отличался одной занимательной чертой - женским лицом у кромки ствола. Кора подобно волосам огибала контур профиля женской головы постепенно переходя в косы корней. Ещё день назад, на месте деревянных глаз было дупло. Но ночь назад в мир пришёл мертворождённая.

По новым законам, что принесли берестянные живые: ребёнок, что не сделал и вдоха, будет погребён в дупло одиноко стоящего древа. Чтобы душа прошла жизненный путь даже несмотря на смерть. На самой зареве разгорающегося утра все родные мертворождённой собрались у вяза, что рос в отдалении от прочих деревьев. Младенец, казалось бы спит, но звезды в небе, обозначающую рождение новой жизни, всё не было. Отец чада, с тяжёлым сердцем опустил маленькое тельце в утробу дерева.

Порывы ветра потушили лучины, освещавшие раннюю церемонию. Протяжные скрипы древа были подобны стонам, сродни тем с которыми мать впускала в жизнь мертворождённого. Под шум ветра, и свет зарождающегося утра - дупло начало зарастать. На месте прежней чёрной зияющей дыры, прорастала молодая древесина. Когда ветер стих, отец взял нож и начал нежно строгать плоть древа, вырезая глаза, нос, рот и всё прочее, что сейчас было лишь лёгкие бугорки и впадины на молодой древесине заросшего дупла. Закончив ритуал, отец вернулся к молчаливым наблюдателям и бледной матери мертворожденной. Теперь её чадо переживёт многие поколения племени.

Над опушкой зажглась новая звезда. На месте прежней тусклой зелёной звезды одинокого древа, теперь пылала ярко жёлтая звёздочка, пульсирующая в такт бьющегося сердца внутри вяза. Процессия удалялась от дерева, но зарево новых суток разгоралось над землёй берестяных живых. Жёлтые звёзды скрывались в небе, уступая место разгорающемуся свету нового дня.

В первую ночь, после обряда – древесные глаза впервые открылись. Перед их взором предстали скорбные мать и отец. Мертворождённая всё понимала – весь день, её душа была вне тверди. В океане эфира она общалась с такими же как она и теми, кто вовсе не похож на неё саму. За один день она узнала о мире больше, чем многие живые узнают за всю жизнь. И сейчас она твёрдо знала пред ней стоят живые, что любят её больше всего в мире, даже не взирая, на отсутствие дыхания.

Слова, что слетали с древесных губ, были похожи на шелест листвы. Мертворождённая уже точно знала, какие фразы утешат её родителей. Слёзы матери сквозь улыбку, были подтверждением, что всякая буква стояла на своём месте. Тёплые объятия отца, что обхватили столб вяза, грубыми морщинистыми руками, были приятным завершением первой, но не последней встречи. Ещё многие поколения тех, кто кровно связан с мертворождённой, будут приходить на опушку перед вязом.

Никто не забыт, ничто не забыто. Жёлтые звёзды гаснут навсегда, лишь только когда последний пращур забывает имя того, кто погребён в стволе могучего древа. Спустя многие сотни дней, имя мертворождённой было забыто. Тропа к вязу заросла полыньёй. А лицо без воскового ухода потрескалось и покрылось трещинами, подобно старческим морщинам. Это была последняя ночь, в которую жёлтая звезда служившая путеводной для многих племён погасала навсегда. В следующую ночь, все узнают, что имена которые были дарованы путеводной звезде леса были ложными, а тот кто знал истинное – испустил дух в вымершей деревне берестяных живых. Мертворождённая прожила долгую жизнь, длинна которой не уложится в голове обычного живого. Она была счастлива покинуть старый вяз и наконец, раствориться в эфире. Где её уже давно ожидали отец и мать.

Так гаснут звёзды.

В начале было Слово

И каждое из Начал несло своё Первослово.

Подобно пузырьку в стакане воды, Твердь отделяет мир от эфира - места, где живут Демиурги и обитает душа каждого живого. И как воздух и вода - эфир с материей диаметрально противоположны. Эфир - это чистая энергия, как та, что рождается у живых при мыслительных процессах. Материя - это застывший в единственной вибрации фундаментальный кусочек эфира.

В современную эпоху, когда семафорные башни связали мир воедино, звездочёты нашли новый способ изучать эфир. Всем известно, что гигантская звёздная брешь в тверди, которую создаёт Сэwи днём, впускает в мир толику чистого эфира.

При контакте с материей вселенной волны эфира передают энергию, что становится теплом. Но при контакте с высокочувствительной аппаратурой семафоров - волны встраиваются в сообщение. Так звездочёты нашли способ считывать информацию истоки которой за Твердью, вне мира.

Как и аппаратура семафорных башен, живые так же могут принять эти помехи. Ощущение головного помутнения, что раньше объяснялось перегревом головы под лучами Сэwи, оказалась прямым внедрением помех из эфира в мыслительный процес живых. А миражи, в особенно жаркие дни, так же лишь иллюзорные проекции эфира в материальный мир.

Так как изначальна семафорная сеть была создана Коллегией звездочётов, её активность для передачи сообщений доступна лишь ночью, а днём - она служит сетью размером с мир, что ловит Слова и Мысли из самого эфира. Пересылая между семафорами, что освещены Сеwи, пустое сообщение, по пути оно наполняются помехами, что являются чужими для этого мира. Их изучение позволило подтвердить множество научных теорий. Вот только некоторые из них: Демиурги хоть и ушли из мира, продолжают своё существование; Этот мир, отделённый твердью от эфира, не единственный; Послесмертное существование души есть.

Этот мир стирался и создавался с нуля двенадцать раз. И двенадцать раз было первое Слово, что вдыхало первичную вибрацию во всю нестабильную материю внутри Тверди. Это слово было словно взрыв в пустоте, ведь после него по всему миру проносилась первая вибрация. Этим мловом был Демиург, что жертвовал своим именем, а значит и существом, чтобы связать метрию.

Его имя - задаёт законы для материи всей новой вселенной. Произнёсший слово, ложился костями в основание мира отдавая свою плоть на создание Духов, что будут следить за материей нового мира.

Благодаря реликтовому камертону, что остался в этом мире после стольких его перерождений, мы знаем, как именно вибрирует первослово. В каждом кусочке материи есть первослово. Материя, что находится близко к камертону, вибрирует одним единственным первословом.

После многолетнего изучения данных из эфира, стало известно, что помехи не содержат имени того, кто стал костями для мира, чтобы гниющая плоть Ат'тола приняла его форму. Потому энтропия и разрушительна для мира так-как оно вступает в диссонанс со звучанием мира и только наличие Духов, что поглощают шум из эфира, первослово не гаснет.

Материя мира - это песнь. И первослово мотив всей мелодии. Когда эхо имени Демиурга перестанет отзываться в Тверди и двенадцатой итерации вселенной придёт конец. Звездочётам известно, что прошлые миры не боялись такой участи, ведь Демиурги ещё не покинули твердь и могли поддерживать первослово до момента раздора между консерваторами и новаторами. Так же известно, что реликты переживают обноваление мира раз в сотню веков благодаря искусственно повторённому первослову. Чтобы не допустить гибель вселенной Коллегия ищет способ сказать Слово самостоятельно, без Демиурга. Ведь Сеwи - нем, а Мро'я - мёртв. А все прочие демиурги покинули мир.

Венцом научной мысли двенадцатого мира, является башня из плоти, что совместила в себе все известные реликты. И даже если поддержать эхо не удастся, башня сможет вместить внутри около пяти сотен живых, что продолжат поиски возможности сказать Первослово уже для тринадцатой итерации вселенной.

пращур

Начинать и заканчивать день, всматриваясь в тонкую линию между небом пунцовым и океаном холодным.

Жить с отцом отца, который не ждёт в жизни ничего, но каждое утро делает зарядку, несмотря на десятый десяток.

Приносить деньги деду, не говорить откуда.

Проигрывать в шахматы перед сном. Нарочно.

Пить вместе чай и говорить не о чём срываясь вместе на плач, думая при этом каждый о своём.

Накрываться одеялом с головой, чтоб избежать проникновенного взгляда сотни Святых висящих на стенах вместо картин.

Стараться быстрее уснуть на твердом настиле софы, но просыпаться каждый час из-за сна который был сразу забыт.Утром уйти как можно скорее, лишь бы не оставаться со старым.

Прийти к, казалось бы, любимой, забыться обо всём.

Прожить вместе день, словно завтра не наступит.

Поцеловать её и вернуться к старику.

Снова быть мёртвым.

Прожить новый день.

И ещё.

И ещё…

Чек-лист перед самоубийством

Основополагающий вопрос философии - стоит ли жизнь труда, чтобы её прожить? Если человек изо дня в день отвечает себе - нет, не будет-ли милосердно позволить ему перестать подобно Сизифу волочь бессмысленную ношу? Подобные мысли терзают мою голову уже несколько лет и я больше не могу им сопротивляться.

Всю свою жизнь - я был паразитом на теле моей семьи, но даже у клеща, как я, есть совесть.

Я представитель нового поколения - у меня нет воли к жизни. Но и сил, кончить со всем в один момент, мне не откуда взять. Всё, что мне остаётся, лежать месяцами в кровати разлагаясь заживо.

Я родился с гаджетами в рухах и всю жизнь следовал инструкциям в интернете. Почему на вики.хау до чих пор нет чек-листа, который необходимо заполнить перед самовыпилом?

Мне бы хотелось услышать ваши мысли насчёт того, что следует сделать в последний день жизни. Пока я придумал лишь три пункта. Надеюсь на вашу обратную связь и что пы сделаем настоящий туториал для самоубийцы 2022.

1. Уничтожить все вещи непредназначенные для посторонних глаз.

2. Удалить страницы соцсетей, мессенджеры, почты.

3. Отформатировать электронные носители информации.

...???...

Profit!

коктейль "сон без задних ног"

состав: три таблетки кетилепт, три таблетки ревалона, три таблетки арипегис, две таблетки фенибута

эффект: спишь двадцать часов

побочки: гипертония 140/90, отрывистый сон после 12ти часов, сложно думать, невозможно сконцентрироваться

заключение: никому не советую

Человек востока

Тысячелетняя борьба раба быть рабом

Восточная культура во многом строится на вере в Единого Бога и мономифах, что едины для всех народов субконтинента. Различия между государствами столь незначительны, что во многом продиктованы стремлением защитить капитал своей страны от соседей. От того и идёт поиск государственной мифологемы, что даст закрепить капитал одной державы внутри неё. Восходящие к истории людей, что очень косвенно связаны с существующими режимами, идеологи государства порождают национализм, что создал на карте единого региона объединённого Богом Востока новые колоритные образования, существующие лишь как внешний фасад для объяснения почему весь Восток не исполняет волю Бога в полной мере, а каждый старается утянуть толику власти себе. Если заглянуть за ширму национализма - можно увидеть строй, что уходит корнями во времена до великого перемалывания народов.

Если искать отличия между западом и востоком в глаза бросается разный подход к человеку и обществу в целом. Если для востока - государство это машина, а люди части единого механизма, которые должны занять определённое им место и исполнять отведённое им дело, то для запада человек - это сад, а государство лишь регулирующий сторож, что следит, чтобы сады росли только на своей земле. До великой тьмы на территории востока простиралась единая Империя, во главе которой стоял триумвират из Бога, Духа и живого. Первые среди равных регулировали жизнь империи, что простиралась на всю территорию теперешнего востока. Главной движущей энергией Империи - было рабство. Из ста жителей Империи, лишь девяносто были свободными. Объяснить столь сильную диспропорцию можно неготовностью живых к чуду живорождения. В результате чего, лишь племя Пряных людей смогло сориентироваться и огнём и мечом подчинить регион. После стремительной экспансии и упора в предел завоевательных походов, Пряная Империя стала строить режим построенный на послушании. Племена одних живых пересылались в другой край Империи, где никто не знал их языка. Воинская служба была правом лишь немногих племён живых, что доказали верность пряным. Идолы местных Богов начинали окроплять кровью их паствы, делая тем самым высших существ могущественнее и более сговорчивыми с высшим управлением Империи, ведь именно оно регулировало жертвоприношения. Апогеем строительства рабского менталитета стало стирания языковых границ внутри империи и упрощение множество диалектов до единого унифицированного языка состоящего всего из ста слов. Столь скудный речевой запас, делал мышление завоёванных народов, более примитивным и лешал их возможности даже задуматься о своём подчинённом положении. В то же время племя пряных людей и те, кто был по их мнению благонадёжным, купались в роскоши и самое главное владели оружием, что подавляло немногочисленные восстания рабов.

Во время долгой тьмы, Империя была единственным местом, что продолжала гореть в ночи. Если другие народы утратили веру в своих Божеств после неудачной попытки убийства Демиурга, жители Империи даже не могли подумать, что такое Демиург. Вера рабов питала Божеств Пряной Империи и многие соседние племена, подобно мотылькам, пошли на свет огней ярких звёзд. Верхушка же империи, что погрязла в гедонизме и привыкла бороться лишь со слабоорганизованными рабами не ожидала натиска на границах со стороны старых соседей. Излюбленной тактикой пряных людей было стравливание племён у пограничья между собой и не позволять усилиться хоть одному, поддерживая материально самое слабое. Когда же племена объединились с единой целью - завоевать место под светом звёзд, выяснилось, что военная мощь Империи лишь фикция и она ничего не может противопоставить полчищам живых. Не смотря на массовую эмиграцию, местное население всё равно преобладало над пришельцами, а те кто пришёл, были только рады найти в новозавоёванных землях послушную паству из живых, что исполнит всякий приказ. Во время долгой тьмы в Пряную Империю пришли десятки новых племён, что не были преданными, по меркам пряных живых, но имели превосходную военную выправку. Так был заключен военный договор, что завоеватели станут властвовать на подчинённых ими же землях, но не допустят прихода новых чужаков, а элита империи продолжит своё существование в сердце страны. Договор вступил в силу и рабы узнали новых хозяев - закалённых в боях живых, что за любую провинность несли страшную кару. Рабский менталитет укреплялся на протяжении всей долгой ночи, ведь любая попытка неповиновения приводила к окроплению идолов новыми жертвами и звёзды горели всё ярче над Пряной Империей.

С возвращением Сэwи, Империи повезло оказаться на оси его движения. Восток первый в мире узнал о возвращение Демиурга и кто знает, может причиной почему Сэwи выбрал именно восток для своего возвращения является то, что местные боги не пытались убить Мро'ю. Живые же, что остались в области уже вечной тьмы устремились к оси прохождения Сэwи. Границы Империи вновь встретили беженцев, но в этот раз им противостояли такие же грозные воины, что только недавно вступили на службу у пряных. Сотни племён перемалывались у границ империи каждый день пытаясь прорваться в глубь освящённых теплом лугов и полей, но десять племён давали крепкий отпор всякой подобной попытке. В боли и страданиях живых, что утратили дом, родился новый Бог. Из сложенных воедино идолов появился Единый Бог Востока который пообещал своей пастве место под светом от Сэwи. Единственным заветом Его были пять запретов - ни любви, ни страха, ни гнева, ни зависти, ни грусти. Под патронажем нового Бога, границы Империи прогнулись и во второй раз впустили новых живых. Идолы, что раньше принадлежали другим Богам становились частью Единого Бога Востока. Даже звезда Бога стала размеров и яркостью не уступать мёртвому Демиургу. На бывшей территории Империи началось строительство нового государства. Послушание рабов было по нраву Богу и клирики всех уголков востока, стали приводить послушную паству пряных живых в пример, как тех, кто ни любит, ни страшится, ни гневается, ни завидует, ни грустит. Раболепие стало самой главной добродетелью, а из эмоций, что не были под запретом осталась лишь тревога. Именно тревога культивировалась жрецами в храмах Единого Бога Востока преумножая его мощь. Новые завоеватели из областей вечной тьмы, уход Сэwи из мира, засуха, потоп - всякое собрание в храме было перечинью проблем, что где-то далеко, но могут нагрянуть в любой момент. Тревога порождает раболепие. Раболепие укрепляет власть. Единый Бог Востока стал не просто всевышним духовным символом, в его руки попала мирская власть. Все законы и государственные проекты рассматривались лично Богом.

Каждый был равен: пряный, бывший раб, беженец - все стали равны под ликом Бога, лишь жрецы, что исполняли административные функции на своих землях обладали толикой властью и то, вся власть исходила от Бога и если клерик пытался писать свои собственные указы - в лице Единого Востока он становился еретиком и подвергался суду, чаще всего кончающегося сжиганием заживо. Гибель Первого Единого Бога наступила во время военной компании в области сумрака, земли, что не принадлежат вечной тьме, но и освещены Сэwи в неполной мере. Во время завоеваний живых, что привыкли жить в тенях один из местных Божков после потери своего идола не утратил своего существования благодаря яростно верующему в своего идола живому отроку звавшегося Польа. После утраты идола и материальной оболочки Бог, продолжил существование лишь как голос внутри разума Польи. На протяжении многих лет он направлял его по землям вечной тьмы, пока, уже не мальчик, а муж, не собрал из останков бывших стоянок живых идеальное оружие, что способна уничтожить материальное тело Бога. Путь Польи продолжился уже в землях Единого Востока, где он, избегая каждого из живых, дошёл до самого сердца империи. В самом центре Востока стоял единый идол Бога, что подчинил всю бывшую Империю. Поньа уничтожил идол и стал ждать боя с самим Единым Богом, что в скором времени материализовался у разрушенного в свою честь храма. Слушаясь глас в разуме Поньа использовал всё мастерство и проворство, которому он научился в тёмных землях, чтобы добраться прямо до сердца Бога и вонзить в него клинок, что лежал в одном из покинутых городов построенных вокруг чёрного монолита. Как бы не был силён Единый Бог противостоять технологиям восьмого мира, он был не в силах. Живой убил Бога. Поньа отомстил, за идол, которому поклонялось его племя и вернулся в сумрачные земли в то время, как Единый Восток трещал по швам. Без Единого Бога власть жрецов не была ни чем подкреплена и каким бы рабский не был менталитет, паства начала восставать против своих пастухов.

Время смуты длилось недолго. Сразу же после гибели материальной оболочки, душа Бога Востока вселилась в утробу женщины и через некоторое время, Бог вернулся на землю, но уже на половину будучи Живым. За время смуты, восток распался на части и все свои ранние годы Бог-Человек посвятил восстановлению прежних границ, уважая суверенитет сумеречных земель, ведь где-то в них жили наследники Поньи. Так восток вновь стал един. Но уже не имея в себе всей божественной власти о прежней абсолютистской власти можно было забыть. Бог-Человек назначил иерархию земель и доменов, что должна была вернуть стабильность и покорность Востоку. Но в результате получения большей автономии, начался распад единого Востока на лишь косвенно подчинённый Богу-Человеку государства. Конечно, в отличие от запада, восток никогда не знал крупных военных походов одной страны на другую, но междоусобицы переместились с уровня рабов на уровень их владык. Так рабское положение девяноста девяти человек из ста сохраняется и в новую эпоху семафорных башен. Бог-Человек перерождался уже три раза, каждый раз давая всё большую и большую автономию регионам. И сейчас Восток де-юре единое государство, управляемое Богом и его пастухами направляющими раболепную паству, но де-факто это множество государств чтящие Единого Бога, но вовсе не спешащие исполнять его волю в полной мере.

А что же касается живых - раболепие, что закреплялась на востоке с самого начала времён неискоренимо стало частью каждого племени этой земли.